Накануне очередной годовщины аварии на Чернобыльской АЭС в прессе появляются комментарии известного врача, профессора, экс-ректора Гомельского медуниверситета Юрия Бандажевского.

Из личного дела

В 1990 году 33 летний профессор Юрий Бандажевский переехал из Гродно в Гомель и возглавил только что открывшийся медицинский институт. Он сразу же занялся изучением воздействия малых доз радиации на организм человека. Ученые вуза во главе с ректором доказали причинно-следственную связь между воздействием радиации на организм человека и возникновением ряда серьезных заболеваний.

Однако в 1999 году профессор Бандажевский был арестован, его признали виновным в получении взятки и осудили на 8 лет. Правозащитники объявили Бандажевского политзаключенным, заявив, что настоящей причиной уголовного преследования ученого стала не взятка, а его несогласие с политикой белорусских властей по преодолению последствий аварии на ЧАЭС.

В 2005 году Бандажевский был освобожден досрочно-условно и буквально сразу же уехал из страны. Сначала во Францию, потом в Литву.

Где сейчас работает ученый? Как отметил свой 60 летний юбилей? Какими научными разработками занимается? Часто ли бывает на родине?

Зачем личную жизнь выставлять напоказ? - вопросом на вопрос ответил Юрий Иванович.

- Был юбилей и прошел. О себе говорить не буду. Это мой принцип. Говорить, что я страдаю, болею, - делать приятное врагам. Рассказать о том, чем сейчас занимаюсь, - другой разговор.

- Знаю, что вы руководитель киевского координационного аналитического центра «Экология и здоровье». Как давно живете в Украине?

- Я курирую большой проект Европейской комиссии в Украине по оказанию помощи регионам, пострадавшим от чернобыльской катастрофы. Это программы медицинского обследования и мониторинга, которые предусматривают оценку состояния здоровья детей с принятием соответствующих мер по профилактике заболеваний. Проект серьезный, с бюджетом около 5 миллионов евро. Нигде на постчернобыльском пространстве ничего подобного не проводилось.

-Поэтому из Литвы вам пришлось переехать в Украину?

- Много потребовалось времени и сил, пока все наладили. Проект долго организовывался, было непросто. Не хочу себя восхвалять, но деньги в некоторой мере были выделены конкретно под меня, я ответственный со стороны Евросоюза за реализацию этого проекта.

- Прошло более 10 лет, как вы уехали из страны. Бываете в Беларуси?

- Нет, я не могу бывать в Беларуси. Такое условие. Конечно, негласное, неофициальное.

- Почему? Вы, как говорится, свой срок отсидели……

- Дело не в этом. Дело в моей семье, детях. Они заложники ситуации, поэтому я не совершаю таких движений, чтобы не делать плохо своим близким. Они не хотят уезжать из страны, как бы трудно ни было, хотят жить в Беларуси.

- Скучаете по родине?

- Нет. Скучаю – в моей ситуации не подходит. Скорее тоскую по тем местам, в которых я вырос, тоскую по детям. А по режиму, который есть в Беларуси разве можно скучать? Меня больше раздражает пассивность белорусов, которые согласились с той ситуацией, в которой находятся.

- Майдан лучше пассивности?

- Да при чем тут Майдан?! Почему обязательно надо бастовать, брать в руки камни и брость во власть ?! Есть разные способы протеста. В конце-концов существует какая – то ответственность за то, что происходит в стране. Ну нельзя быть такими пассивными! Нельзя чего-то добиться, лежа на земле, даже не сидя на диване. Белорусы, на мой взгляд, пребывают в жуткой апатии, безразличии. Я сужу по тому, как они относятся к чернобыльской проблеме. Людей убаюкивают, говорять живите на пострадавших от аварии территориях, кормитесь с них, все хорошо – и они соглашаются. А ведь на самом деле это серьезная проблема, связанная со здоровьем людей.
Наши исследования, проведенные в Украине, говорять о том, что загрязненные территории не очищаются, появляются нове проблемы – второе, третье пришествие радиоактивных элементов, которые нельзя игнорировать.

- Недавно в Беларуси была опубликована официальная статистика, что среди тех, кто признан пострадавшим от катастрофы на ЧАЭС, уменьшилось заболеваемость, в том числе, и системы кровообращения, меньше стало случаев новообразований…..

- Даже не знаю, как это комментировать………..

Вот сейчас идет четвертый год нашего проекта, исследования проводятся в регионах Украины, расположенных рядом с Чернобылем, и мы видим, что, да, количество радионуклидов в организме людей стало меньше, по сравнению с теми огромными дозами радиации, которые мы наблюдали в 1990- годы, но проблемы они приносят очень серьезные.

- Например?

- Выявляем тяжелейшие нарушения у детей второго постчернобыльского поколения. То есть, это дети тех детей, которые встретились непосредственно с аварией. Но не надо забывать, что эти регионы Украины пострадали и загрязнены были меньше, потому, что в апреле 1986 года роза ветров была направлена на Беларусь. Поэтому мне даже страшно представить что сейчас наблюдается в Беларуси!

Я ведь хорошо помню чернобыльских детей. Ветка, Хойники, Брагин. Мы их всех обследовали. И как то мне, когда я жил в Вильнюсе, позвонил бизнесмен из Беларуси, предложил помощь. Оказало, что он один из тех обследованных детей, и он сказал страшную вещь: из его одноклассников в живых осталось только несколько девочек, остальные умерли. Но в Беларуси ведь никто уже об этом не говорит! Все каким-то образом растворилось, никто об этом не знает. Такова политика властей. На мой взгляд, это самый настоящий геноцид.

- В Украине не так? Там не замалчивается чернобыльская проблема?

- Если Украина согласилась на такие масштабне исследования , которые организованы в рамках нашого проекта, то, видимо, не замалчивается…….. Мне голову еще не отрубили, а говорим мы остро.

Каждый год мы обследуем 4 тысячи украинских детей. И вынуждены признать, говоря по украински, что здоровье у них «погане». Воздействие радиации на организм приводит к серьезным проблемам: поражается центральная нервная система, никуда не исчезла проблема со щитовидкой – до 40 процентов обследуемых детей имеют серьезную патологию щитовидной железы. А разного рода средечные нарушения ( чаще аритмии), выявили почти у 80 процентов обследуемых!

Еще одна серьезная проблема, которая шокировала нас и украинских эндокринологов , - у большинства обследуемых детей мы увидели нарушения обмела веществ, а именно основного цикла – фолиевой кислоты, незаменимого для организма витамина, который курирует обмен аминокислоты метионина и от котрого зависит уровень гомоцистеина в организме. Если он превышает допустимый порог, это свидетельствует о том, что у детей через несколько лет могут развиться онкологические заболевания , нарушается свертываемость крови, возникают инфаркты, инсульты.

- Украинские власти готовы заняться этой проблемой, помочь этим детям?

- Не могу отвечать за украинские власти. Когда мы начинали проект, реакція украинских властей была позитивная. Хотя средств под исследования они не выделяли. Районная больница, оснащенная почти на 1 миллион евро, другие мероприятия – это все делалось на деньги Евросоюза. Конечно, хотелось бы большего участия со стороны Украины, но мы понимаем, что страна сейчас переживает тяжелый период. Поэтому пытаемся убеждать партнеров из Евросоюза помочь продолжить эту работу. Тут в первую очередь важны профилактические меры, необходимо не допускать проникновения в организм даже малих доз радиации, в том числе с пищей.

- В Беларуси накой проект нереально осуществить?

- Беларусь заняла жесткую позицию по отношению ко мне, моим идеям. Меня преследовали, репрессировали, выбросили из страны. И сегодня поддержать Бандажевского – это нелогично. Властям это не нужно. Потом, я же прекрасно понимаю, и знаю, что меня преследовали, не только белорусские власти, не обошлось без российских спецслужб. Может, не все знают, но изначально меня хотели обвинить в терроризме, свержении государственной власти. На меня был донос, что своей деятельностью я хочу подорвать действующую власть, что оружие и деньги собираю под это. А потом уже, не найдя оружия, о котором писалось в доносе, меня обвинили в получении взятки. До вынесения приговора меня почти все время держали на полу в ИВС. Разборки были серьезные…… Поэтому позиция по отношению к Беларуси у меня жесткая.

- Это чувствуется даже по вашей интонации. Обида засела глубоко?

- Обиды нет. На кого обижаться? Горько, что многое можно было сделать, но не сделано. Я специально приехал в Гомель в 1990 году, чтобы заняться проблемой радиации, изучить ее воздействие на организм человека. А у меня забрали все, что можно забрать: лишили возможности жить в своей стране и работать.

- Но вы справились. И сейчас занимаетесь любимым вами и значимым для всех делом.

- Может, кто-то и хотел меня сломать, но я не дал такой возможности. И никому не позволю глумиться над собой, препарировать мой мозг. Я знаю, ради чего я работаю и что делаю. Мне не нужны ни звания, ни титулы, ни какие – то дивиденты. Когда человека лишаю родины, многие вещи ему уже не нужны. Самое главное, что у меня есть моя профессия, моя идея помочь людям и я до сих пор стараюсь ее продвигать.

Мария ЭЙСМОНТ.

Народная Воля 3 мая 2017 года

Выпуск газеты в PDF

Источник: http://www.nv-online.info/by/783/announcement/135033/